Кэтрин О`Нил - Искусство обольщения
– Почему он не сообщил мне, что жив?
– Он считал, что ты не хочешь его видеть. Никогда.
– Понятно. После всех тех гнусностей, что я ему наговорила. Мне никогда не загладить свою вину перед ним.
Ричард улыбнулся:
– Забавно. Примерно то же самое он сказал мне. Что ему никогда не загладить вины перед тобой. Так мы идем?
– Ричард… я просто в шоке. Просто… поразительно, что ты для меня сделал.
Ричард прикоснулся ладонью к ее щеке.
– Мэйсон, я люблю тебя. Я для тебя сделал бы все, что угодно. Ты сказала мне, что я излечил тебя, но я знаю, что не вылечился бы, если бы твое чувство вины перед отцом так и осталось бы при тебе.
Мэйсон повернула голову и поцеловала ладонь Ричарда. Выйдя из лифта, она огляделась. Отец ее стоял в углу со шляпой в руке, он словно стал меньше и еще сильнее ссутулился, но вся его фигурка светилась спокойной безмятежностью, чего раньше Мэйсон никогда не наблюдала.
Мэйсон направилась к отцу. Сначала она шла медленно, неуверенно, но, встретившись с ним глазами, побежала к нему навстречу.
Теперь, спустя целую неделю после чудесного воссоединения с отцом, Мэйсон все никак не могла поверить в то, что Ричард сделал это для нее. Как нужно любить человека, чтобы так поступить… Мэйсон крепче прижала к себе руку Ричарда и посмотрела вверх, любуясь роскошно расцвеченным небом. Голоса сотен людей, поющих «Марсельезу», воспаряли к сверкающим всеми цветами радуги небесам, и чувство благодарности к судьбе, к Ричарду переполняло Мэйсон. Голоса понемногу стихли, колокольный звон умолк, люди вокруг утирали глаза.
– Как ты думаешь, что пойдет следующим номером? – спросил ее Ричард.
– Следующим? – Мэйсон не вполне понимала, о чем он.
– Что мы будем делать дальше? Ты когда-нибудь об этом задумывалась? Как бы ни была приятна такая перспектива, мы не можем вечно жить в отеле.
– Почему нет?
– Мне пора возвращаться к работе.
– Тебе нравится твоя работа?
– Нравится. Но что я уяснил для себя из этого конкретного дела, мне она нравится еще больше с таким талантливым и весьма соблазнительным союзником. – Он шутливо чмокнул Мэйсон в нос. – Но ты не ответила на мой вопрос.
– Ну, рано или поздно я хочу снова начать писать. У меня родилось несколько свежих идей. Но сейчас мне хочется писать только для своего удовольствия… и твоего. Все те терзания, которые мне надо было передать холсту, иссякли. Я хочу писать просто потому, что я люблю живопись, потому, что процесс создания картины приобщает меня к чему-то более высокому и более великому, чем я сама.
– Ты видела статью Морреля? Сегодня утром в газете.
– Нет. Она обо мне?
– Нет, не конкретно о тебе. Она вообще о том искусстве, что представлено на выставке. Но он действительно упомянул и твое имя.
– И что он сказал?
Ричард встал в позу и процитировал:
– Когда трагическая гибель произведений Колдуэлл станет историей, имя ее, если вообще не будет забыто, останется только в сноске истории импрессионизма. Но те из нас, кому повезло видеть ее работы, никогда их не забудут… их гениальность, их жизненную силу, их потрясающее прозрение, их цепкость… – Ричард сделал паузу и спросил: – Ты точно знаешь, что не станешь скучать по такому почитанию? Зная, что запросто можешь соблазнить мир своей кистью?
Мэйсон засмеялась:
– С меня довольно того, что я смогла соблазнить тебя. Остальное не так уж важно.
Ричард усмехнулся и подмигнул.
– Это понятно. Но как насчет твоего имени? Ты не станешь по нему скучать?
– Нет, я от него устала. Только подумай, мне надоело быть Мэйсон, но и Эми тоже. Новая жизнь требует нового имени, тебе так не кажется?
– Хм… Полагаю, ты права.
– Ну, вот и хорошо, что мы пришли к согласию. Теперь осталось только придумать мне новое имя. Как тебе Луиза Мэй Колдуэлл?
Ричард покачал головой:
– Нет, мне не нравится.
– Ладно. Как насчет Лилли Лэнгтри Колдуэлл?
– Только не это!
– Какой ты привередливый. Тогда как насчет Элизабет Баррет Колдуэлл?
Ричард задумался.
– Мне нравится Элизабет. Однако без Колдуэлл. Если уж брать новое имя, то по полной.
– Тогда пусть будет Элизабет Баррет. Ричард взвешивал предложение Мэйсон.
– Лучше, но требует некоторой доработки. Вот это «Б» мне как-то не нравится.
Мэйсон медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. В глазах Ричарда плясали озорные огоньки.
– Может, – предложил он, – ты согласишься «Б» поменять на «Г»?
Сердце в груди ее застучало с утроенной силой. Мэйсон сделала судорожный вдох.
– Элизабет Гаррет,[8] – задумчиво протянула она. – Художник… мансарда… одно другому вполне подходит, разве нет?
Ричард улыбался.
– Только это тот самый случай, когда мансарда проводит больше времени в художнике, чем художник в мансарде.
Преисполненная радости от того, что Гаррет, наконец, сделал ей предложение, да еще в такой неординарной форме, Мэйсон бросилась его обнимать как раз в тот момент, когда еще одна ракета взмыла в небо, и Ричард отошел на шаг, чтобы посмотреть, как фейерверк расцветет огнями. Мэйсон с разгона угодила на перила и чуть не перелетела через них в темные воды Сены. Жизнь ее, похоже, завершила цикл.
Но на этот раз сильные руки Ричарда успели ухватить Мэйсон за талию как раз вовремя. И она навсегда осталась в его надежных и крепких объятиях.
Примечания
1
Остров Дьявола вблизи Французской Гвинеи известен тем, что там располагалась одна из самых суровых тюрем.
2
Жан Франсуа Милле – французский художник.
3
Дюран-Рюэль – маршан (торговец картинами), жил в Париже, покровительствовал импрессионистам.
4
Уильям Коди (1846–1917), более известный под прозвищем Буффало (Бизон) Билл, прославился как организатор ковбойско-индейского шоу «Дикий Запад», с которым объездил в конце XIX века всю Европу.
5
Мэри Кассатт (1845–1926) – американская художница, жила во Франции. Была близка к импрессионизму. Автор полотен на тему материнства.
6
Геттисбергское сражение – сражение между юнионистами и конфедератами, произошедшее 1–3 июля 1863 г. в округе Адаме, штат Пенсильвания. Самое кровопролитное сражение в ходе Гражданской войны в США.
7
Жила Комстока – громадное месторождение с большими запасами серебра и золота.
8
Garret (англ.) – мансарда.
